Предупрежден – значит, вооружен, или Как выжить врачу в мире «профессиональных» больных

Отчаянная борьба между пациентом и врачом, очевидно, началась в тот весьма далекий от нас день, когда первый в мире доктор принял первого в мире больного. К сожалению, медицина – искусство возможного, пределы которого неуклонно расширяются, но все еще прискорбно далеки от желаемого. Иначе говоря, даже самые лучшие врачи, вооруженные передовыми достижениями науки, не всегда способны излечить больного. Бывает и так, что врачи допускают ошибку – от этого, увы, не застрахован никто. Развитие права, особенно в последние десятилетия, предельно сузило юридическое пространство для врачебных ошибок или иных отступлений от медицинской этики. Это, возможно, привело к некоторому выхолащиванию медицинских методик, при этом защита прав пациента стоит ныне на недосягаемой для прежних больных высоте. Не приобрела ли она несколько односторонний характер? Спеша на защиту пациента, не забываем ли мы о защите врача? 

Нет числа всевозможным общественным организациям по защите прав пациента, но кто занимается тем же в отношении врача? А ведь он в правовом смысле находится в гораздо менее выгодной позиции. В последние годы в Украине наблюдается шквал огульных обвинений в сторону медицинской корпорации, натиску которых рядовой врач в одиночку попросту не способен противостоять. Именно о том, с какими проблемами в области защиты своих прав сталкиваются современные украинские врачи, мы решили поговорить с генеральным секретарем Ассоциации стоматологов Украины, членом правления Ассоциации ортодонтов Украины, основателем частной стоматологической клиники «Ирис-дент», доцентом кафедры ортодонтии и пропедевтики ортопедической стоматологии Национального медицинского университета им. А. А. Богомольца, кандидатом медицинских наук Ириной Леонидовной Скрипник.

? Ирина Леонидовна, насколько часто, с Вашей точки зрения, сталкиваются сегодня врачи с необоснованными жалобами и мошенничеством со стороны недобросовестных пациентов?

– К сожалению, сегодня это достаточно распространенное явление, особенно в частной медицине. Сформировался даже определенный тип т. н. пациентов-мошенников, действующих в сговоре с юристами. Сценарий, как правило, один и тот же. Любыми доступными способами, от эмоционального шантажа до истерики, заставляют лечащего врача в той или иной степени выйти за рамки своих должностных инструкций и/или рекомендательных протоколов. Например, произвести медицинскую процедуру, осуществлять которую конкретный врач не имеет права. Как только врач совершает эту ошибку – в дело немедленно вступает юрист пациента. Иногда мошенники поступают еще проще – в процессе лечения без каких-либо на то оснований заявляют врачу, что вся схема терапии неверная, приводя в доказательство мнение т.  н. рецензента со стороны. Большинство медицинских учреждений или ведущих частную практику врачей предпочитают пойти на уступки шантажистам, не доводя дело до судебного разбирательства даже в случае отсутствия явных ошибок или недоработок со своей стороны. Честное имя и боязнь дурной славы кажутся им достаточными причинами для того, чтобы не отстаивать свои права в суде.

В частной медицине эта проблема особенно очевидна. Многие негосударственные медицинские учреждения сегодня в той или иной степени уязвимы перед действующим законодательством. Приведу пример: ранее врач-стоматолог мог позволить себе осуществлять подавляющее большинство связанных с его профессиональной отраслью процедур, сейчас же для этого требуется получение особого свидетельства. По сути, практикующий в частной медицине врач изначально находится под ударом и потому уязвим.

? В таком случае на что, по Вашему мнению, может опереться врач сейчас?

– В первую очередь следует заметить, что реформа в этом направлении жизненно необходима, поскольку текущее положение дел в области защиты прав врачей абсолютно неудовлетворительное. Но врач может минимизировать риски, используя в своей работе клинические протоколы. На сегодняшний день – это единственный документ, который хоть как-то защищает его права. Многие доктора, не желая тратить время на т.  н. писанину, подвергают себя дополнительному риску. Только скрупулезное документирование всех своих ­действий в процессе лечения больного позволит избежать несправедливых обвинений. Очень печально, что другие существующие документы фактически не действуют. Например, в ортодонтической практике есть этический кодекс, в котором регулируются отношения между пациентами и врачами. Но на практике он никак не способствует тому, чтобы защитить врача от скоординированных мошеннических действий недобросовестных пациентов. Следует сказать и о том, что для врача необходимо хотя бы на базовом уровне быть ознакомленным с нормами права, регулирующими юридическую сторону отношений пациент-врач. Эти знания позволят избежать многих ловушек.

? Ирина Леонидовна, могли бы Вы привести примеры попыток недобросовестных пациентов сыграть на несовершенстве действующего законодательства из Вашей практики?

– К сожалению, мне приходилось сталкиваться с подобными прецедентами. Не так давно в нашу клинику обратилась женщина, которая не завершила начатое у нескольких других врачей-ортодонтов лечение. Признаться, у нас возникли сомнения в отношении целесообразности взятия на долговременное лечение больной с таким анамнезом. Для начала мы решили переговорить с бывшим лечащим врачом пациентки. Это, кстати, очень важная часть коллегиальных отношений во внутримедицинской среде, о чем многие, к сожалению, забывают. На прямо поставленный нами вопрос о том, почему лечение не было доведено до завершения, не произошел ли между больной и врачом конфликт, молодая врач-ортодонт заверила, что никаких разногласий между ними не было, а вся проблема заключалась в ее неопытности, технических сложностях и, как следствие, неспособности вылечить пациентку. Спустя какое-то время нам стало известно, что эта доктор стала жертвой недобросовестной пациентки и ее юриста. Выйдя из-за настойчивых просьб больной за пределы своей компетенции, доктор поставила себя под удар и была вынуждена пойти на досудебную сделку, выплатив своей пациентке некую сумму компенсации. Скрыв этот факт от нас, пострадавший врач, несомненно, поступила неэтично. Впрочем, как оказалось, слаженно работающий тандем указанных пациентки и адвоката успел до нас получить деньги еще с нескольких частных клиник, действуя аналогичным образом. Приступая к лечению, мы, к сожалению, этого не знали. Через несколько месяцев кропотливой работы и достижения определенных успехов к нам пожаловал адвокат. В качестве доказательств ошибочности выбранной нами тактики были представлены рецензии, выданные различными докторами. Эти т.  н. рецензенты, не владея клинической ситуацией и данными анамнеза, утверждали, что выбранная нами тактика не является правильной. Примечательно, что один из этих рецензентов не имел нужной квалификации, а второй, несмотря на значительный опыт в ортодонтии, никогда не работал с новейшими системами, применяемыми в нашей клинике. Тем не менее трое специалистов не погнушались переступить через все возможные этические нормы, вооружая явную мошенницу средствами для создания юридической претензии. Фактически оценки назначенному нами лечению давались по амбулаторной карте и лицу пациента. Нам удалось даже выяснить сумму вознаграждения, полученную этими рецензентами. Нужно отметить, что она была весьма незначительной, что говорит о том, насколько низко некоторые доктора ценят свое честное имя.

? Если схемы аферистов настолько прозрачны, а их претензии зачастую беспочвенны, почему в таком случае подвергающиеся давлению врачи не доводят дело до суда?

– Как уже говорилось, большинство частных клиник изначально поставлены в уязвимое положение, им ­попросту невыгодно защищать своего врача и проще удовлетворить претензии шантажистов. Оказание медицинских услуг без соответствующей сертификации врачами, которые порой работают неофициально,  – вот особенности, делающие специалистов заложниками подобных схем. Директору такой клиники проще пойти навстречу недобросовестному пациенту, заставив расплачиваться за финансовые потери своих врачей. Кроме того, многие доктора, попадающие в такую ситуацию по неопытности, зачастую сомневаются в своих способностях и верности принятого решения. В этом случае не срабатывающий механизм корпоративной этики приводит к тому, что врач теряется, подавленный негативными оценками «более опытных» коллег. Он мучается сомнениями: а вдруг назначенное им лечение действительно ошибочно? Опереться такому специалисту не на что и не на кого – и он предпочитает уступить домогательствам.

Позиция нашей клиники в этом вопросе однозначна. Мы осуществляем лечение исключительно в рамках национальных и локальных протоколов, имеем в штате сотрудников, оформленных на работу согласно нормам КЗоТа, а потому готовы отстаивать честное имя наших врачей в порядке судебного разбирательства.

? Хотелось бы узнать Ваше мнение о том, какие усилия необходимо предпринять на национальном уровне для защиты прав врача?

– В первую очередь нужно оздоровить отношения в самой врачебной среде. Примеры, приведенные мною ранее, не имели бы места, если бы профессиональные медицинские ассоциации располагали большими правами, нежели сейчас. Сегодня это не более чем общественные организации без каких-либо полномочий, организации, в ряды которых врачи вольны вступать или не вступать. Но если бы ассоциации занимались вопросами аттестации, переквалификации, обучения врачей и исключение из ее рядов влекло бы прекращение возможности вести профессиональную деятельность, тогда в Украине появилось бы настоящее врачебное сообщество, способное как защищать, так и очищать себя. Тогда угроза исключения из такой ассоциации и понятие врачебной этики перестали бы быть пустым звуком.

Кроме того, необходимо пересмотреть действующее законодательство в области здравоохранения. Я говорю об упрощении и прозрачности законов для медицинского бизнеса, что позволит ему существовать, не нарушая на каждом шагу ту или иную норму закона. Законодательная поддержка частного медицинского бизнеса позволит выйти ему из тени и перестать быть лакомым куском для мошенников. Врачи, которые работают официально и чувствуют поддержку руководства и профессиональной корпорации, перестанут быть одиночками, находящимися между жерновами. Мы четверть века говорим о защите прав пациента, но кто и когда вставал на защиту прав врача?!

В этой связи я не могу не отметить деятельность депутата Верховной Рады Украины Ирины Владимировны Сысоенко, которая прямо указала на вопиющий правовой недостаток современной украинской медицины – отсутствие каких-либо механизмов, позволяющих врачам обращать все свои усилия на лечение больных, а не на защиту самих себя от угроз и претензий профессиональных вымогателей. Подумать только, сегодня на всю страну существуют лишь одна-две организации, которые профессионально оказывают юридическую помощь именно врачам, а не пациентам и докторам одновременно, выбирая сторону защиты в зависимости от предполагаемого успеха каждого конкретного дела. В завершение мне бы хотелось указать на необходимость создания четких клинических протоколов для каждой нозологии, чтобы ими, как шаблоном, мог пользоваться и врач без опыта, и высококлассный специалист. Подобные протоколы прекрасно зарекомендовали себя в Европе и США – нет сомнений, что они сработают и у нас.

Можно лишь присоединиться к словам Ирины Леонидовны, а также пожелать ей удачи в нелегком деле продвижения высоких европейских и мировых стандартов оказания медицинских услуг в нашей стране. Хочется верить, что общими усилиями медицинских работников, общественности и законодателей нам удастся изменить сложившуюся систему, сделав профессию врача по-настоящему уважаемой и почетной.

Подготовил Роман Меркулов

Медична газета «Здоров’я України 21 сторіччя» № 3 (400), лютий 2017 р.