Психоонкология в Украине – начало новой эры?

Психическая травма – это когда обнаруживаешь реальность.
Пока реальность не замечаешь – все в порядке, «жалоб нет».
Д. Хломов

Еще в 1960 году выдающийся швейцарский психолог Жан Пиаже выразил уверенность, что в XXI веке психология станет ведущей наукой, определяющей развитие разных аспектов жизни общества. С тех пор авторитет психологической науки планомерно растет, а ее развитие движется в сторону интеграции, многомерного синтеза разных концепций. Параллельно углубляется понимание взаимосвязей психических процессов и состояния здоровья человека, качества его жизни, эффективности лечения и реабилитации. В прогрессивных странах понимание того, что психосоциальная поддержка пациентов с онкологической патологией не менее важна, чем лечение основного заболевания, стало практически аксиомой. Доказательная медицина безоговорочно указывает на эффективность психоонкологии – области междисциплинарных исследований и клинической практики на стыке психологии, онкологии и социологии.
Не секрет, что в нашей стране организация психологической помощи онкологическим больным находится в зачаточном состоянии. И все же в 2015 году наметились определенные положительные тенденции. В частности, в Национальном институте рака состоялся Совет Экспертов, посвященный проблемам психоонкологии. На нем ведущие специалисты разного профиля говорили преимущественно о необходимости обеспечения поддержки пациентов, получающих химиотерапию, но при этом многие из них оценили это событие как первый реальный шаг на пути к внедрению в Украине современных достижений психоонкологии.
С целью поддержать этот процесс мы вводим новую рубрику «Психоонкология», которая позволит нам знакомить украинских специалистов с зарубежным опытом, а также отражать прогресс этой науки в нашей стране. Остается надеяться, что он будет.

Мировой опыт борьбы с онкологическими заболеваниями показывает, что совместная работа врача, психолога и социального работника – оптимальная форма обеспечения эффективного лечения, психологического комфорта и социального благополучия онкологического пациента. Во многих странах созданы психоонкологические службы, включающие психиатров, клинических психологов, психотерапевтов, социальных работников, представителей общественных организаций. Оптимальное течение терапевтического процесса, полноценное возвращение пациента в социум или даже достойный уход из жизни – все это во многом зависит от качества психологической помощи и грамотного взаимодействия междисциплинарной команды специалистов. К настоящему времени в развитых странах психоонкология переживает бурное развитие, созданы четкие и эффективные алгоритмы помощи онкологическим больным на разных этапах лечения, разработаны специфические для этой области инструменты и методы, обеспечивается непрерывность поддержки пациента в ходе всего лечения.
В нашей стране психоонкология как отдельная дисциплина отсутствует, и наибольшее достижение в этой области – это наличие в штате онкологического учреждения опытных психологов, сотрудничество с общественными организациями. Зарубежный опыт свидетельствует, что этого недостаточно. В результате эмоциональные состояния украинских пациентов окрашены преимущественно депрессивной составляющей, широко распространены тяжелые психоэмоциональные состояния. Этому способствует множество факторов: недостаточность психологической поддержки, распространенный в обществе страх перед онкологическим заболеванием, отрицательные установки на выздоровление, отсутствие достаточной информации о современных методах лечения, высокая стоимость медикаментов, общая непростая ситуация в стране.

В Совете Экспертов принимали участие специалисты Национального института рака, Киевского городского клинического онкологического центра, Института экспериментальной патологии, онкологии и радиобиологии им. Р.Е. Кавецкого, общественной организации «Равное право на жизнь», представители фармацевтической компании. Как подчеркнула директор Национального института рака, доктор медицинских наук Елена Александровна Колесник, повышение интереса к возможностям психоонкологии закономерно, а ее развитие в нашей стране – реальная необходимость.
С целью обозначить нынешнее положение дел мы пообщались с отдельными участниками Совета Экспертов.

С позиции психиатра о проблеме рассказал действительный член Европейской ассоциации психиатров, доцент кафедры психосоматической медицины и психотерапии Национального медицинского университета им. А.А. Богомольца, руководитель Центра психосоматики и депрессий Универсальной клиники «Обериг», кандидат медицинских наук Сергей Александрович Маляров:
– Психоонкология выделилась в самостоятельную дисциплину неслучайно: это сложная междисциплинарная область знаний, которая соединяет в себе дифференциальную диагностику, психотерапию, психофармакологию, паллиативную/поддерживающую помощь. За рубежом психиатры, специализирующиеся в области психосоматики, даже отдельно проходят цикл сертификации по психоонкологии.
Первое руководство по психоонкологии (Coping With Cancer) появилось еще в 1971 году. Сегодня в развитых странах психоонкология неразрывно связана с онкологической практикой, и это не случайно, поскольку 30-50% онкологических больных на том или ином этапе развития заболевания имеют симптоматику, достаточную для выставления психиатрического диагноза. К наиболее вероятным психическим нарушениям у онкологических больных относятся: адаптационные реакции различной тяжести, тревожные расстройства, депрессивные состояния, нарушения сознания (например, делириозные состояния), сексуальная дисфункция, суицидальное поведение. К сожалению, в нашей стране большинство таких больных не получают необходимой помощи. Психологическое обследование должно стать частью комплексного обследования больного, поступающего в онкологическую клинику. Для этого целесообразно использовать скрининговые опросники (PHQ-9, HADS).
Важно понимать, что способность пациента «переносить» онкологический диагноз и продолжительную терапию меняется в динамике и зависит от целого ряда соматических, психологических и социальных факторов. Узнав об онкологическом диагнозе, каждый больной попадает в состояние дистресса. Среди его причин – чувство вины за неправильный образ жизни, приведший к заболеванию, за пренебрежение профилактическими осмотрами, неготовность смириться с определенным телесным дефектом, снижающим качество жизни, невротическая или связанная с лечением тошнота и рвота, усиление объективной астении и многое другое. Вследствие невротизации нарушается приверженность больных терапии, что в конечном счете ухудшает прогноз.
Таким образом, одно из важных (но далеко не единственных) направлений в психоонкологии – это поддержка и психологическая коррекция онкологических больных. При этом учитываются преморбидные особенности личности и психическое здоровье, приобретенные психологические навыки, возраст, социальная ситуация, культуральные особенности и т.д. Не менее важно консультирование родственников, которые являются ближайшим окружением больного и способны оказать ему неоценимую помощь. Кроме того, серьезной задачей психоонкологии, которой за рубежом даже посвящают отдельные симпозиумы, является подготовка пациента к смерти и психологическое сопровождение умирающих – область, включающая в себя огромный круг проблем.
Психоонкология предполагает создание на базе онкологического учреждения специально обученного штата психологов. Но не только. Во всех зарубежных руководствах подчеркивается: наличие профессионалов в этой области не освобождает онколога от необходимости обладать специфическими навыками общения с пациентами.

Знания в области психоонкологии необходимы онкологу и в итоге облегчат ему работу, защищая от избыточного стресса. Онколог должен владеть ими хотя бы для того, чтобы правильно поставить задачу психологу.

Обучение онкологов должно включать целый ряд аспектов. Перечислим некоторые из них.
Правила донесения информации до пациента. Это касается как особенностей сообщения онкологического диагноза, так и информирования о лечении, возможностях реконструкции, вероятных осложнениях и неизбежных побочных эффектах. До сих пор общение хирурга с пациентом нередко соответствует патерналистской модели – врач сам решает, какую информацию донести до больного. В то же время за рубежом практикуются партнерские отношения врача и пациента, когда больной имеет право решать свою судьбу. Задача врача – информировать о заболевании, но информировать правильно. Особенно важно обучение начинающих докторов и среднего медицинского персонала правилам психологического собеседования.
Особенности общения с пациентами, находящимися в неоптимальных психических состояниях. В частности, онколог должен владеть специфическими навыками, позволяющими переводить диалог в конструктивное русло при общении с невротизированными пациентами.
Особенности общения с терминальным больным и его родственниками, в том числе при переводе в хоспис. Онколог должен иметь четко сформированные профессиональные навыки, которые психологически защитят не только пациента, но и самого врача. Формальное отношение к этому процессу недопустимо.
Возможности фармакотерапии осложнений специфического системного противоопухолевого лечения. Известно, что химиотерапия приводит к серьезным вегетативным нарушениям (тошнота, рвота, ухудшение аппетита и снижение веса, тревога, нарушение сна). Для их коррекции назначают широкий спектр медикаментов, повышающих качество жизни: успокаивающие, снотворные, противорвотные средства и препараты для улучшения аппетита.
В то же время сегодня существуют препараты, соединяющие несколько свойств в одном. Например, антидепрессанты, обладающие одновременно снотворным эффектом, повышающие аппетит и параллельно воздействующие на рвотный центр в центральной нервной системе. Об этом знают психиатры, но не знают онкологи. Отсутствие адекватной терапии, рассчитанной на купирование психических состояний, часто приводит к тому, что пациент занимается самолечением, принимая привычное успокоительное, кардиотропные и другие препараты. Это может оказать отрицательное влияние на терапевтический процесс, в том числе за счет нежелательных лекарственных взаимодействий.
Таким образом, ближайшие перспективы развития психоонкологии в Украине представляются как обучающий проект для врачей, причем не только психологов/психиатров, но и онкологов. При этом основные усилия должны быть направлены на обучение интернов и молодых специалистов-онкологов. Курс по психоонкологии, возможно, не нужен в рамках общей обучающей программы. Это, скорее, вопрос повышения квалификации для врачей, специализирующихся в онкологии. Сертификация в области психоонкологии не только повысит конкурентоспособность молодого специалиста, но и позволит ему работать на уровне современных мировых стандартов. Обучение должно быть удобным для практикующего врача, например, в виде интерактивного интернет-проекта без отрыва от производства.

Главный внештатный специалист Министерства здравоохранения Украины по специальности «Урология», руководитель научно-исследовательского отделения пластической и реконструктивной онкоурологии Национального института рака, доктор медицинских наук, профессор Эдуард Александрович Стаховский:

– В современном мире доступ к информации все более расширяется, поэтому некоторые пациенты могут самостоятельно разобраться в актуальных для них вопросах, в том числе отыскать необходимых специалистов и обеспечить себе психологическую поддержку. В итоге они активно участвуют в планировании лечения, находятся в диалоге с лечащим врачом. Но подавляющее большинство онкологических больных остро нуждаются в психологической помощи, а также адекватном информировании о своем заболевании, методах лечения и реабилитации.
Следует учитывать, что лечение опухолей мочеполовой системы часто приводит к коренному изменению качества жизни больных. Расширенные хирургические вмешательства на органах мочеполовой системы и последующие реконструктивные операции изменяют привычный образ жизни больного, в некоторых случаях влияют на его внешний вид (например, когда имеет место выведение стомы на кожу с необходимостью носить мочеприемник). Иногда производится удаление одного органа и формирование нового, в результате изменяется нормальная функция мочеиспускания, у мужчин может пострадать эректильная функция и т.д. В этих случаях очень важно помочь пациенту адаптироваться к новому состоянию. Психологическая подготовка к лечению и психологическая помощь на разных его этапах необходимы в первую очередь для того, чтобы пациент был нацелен на выздоровление и сохранил ощущение себя как полноценного члена общества.
Сегодня в роли психолога чаще всего выступает лечащий врач. Поэтому очень важно, чтобы он хорошо ориентировался в признаках, свидетельствующих о необходимости обеспечить профессиональную психологическую или психиатрическую помощь пациенту.

Целесообразно организовать рутинное психологическое тестирование всех больных, поступающих на лечение в онкологическое учреждение, или хотя бы изначально выделить критерии, позволяющие предполагать, что больному нужно особое внимание психолога. Например, мы можем исходно говорить о неадекватности, когда речь идет о пациентах с запущенными стадиями заболевания, которые до последнего избегали медицинской помощи и обратились к врачу, длительно страдая от болезненных симптомов.

Это же касается пациентов с когнитивными нарушениями, психиатрическими диагнозами в анамнезе и некоторыми другими состояниями.
В онкологии очень важен фактор времени: чем раньше начато лечение, тем лучшим будет результат. Но далеко не все пациенты психологически готовы к этому. Показателен пример, когда мужчина обратился к нам в клинику по поводу опухоли почки, ему была предложена операция… но он не поверил в ее необходимость. Он снова обратился к нам спустя два года. За это время опухоль существенно увеличилась в размерах, и вместо органосохраняющей операции, которая была бы проведена ранее, ему потребовалась нефрэктомия. И это далеко не худший исход из возможных, ведь при некоторых опухолях месяцы промедления чреваты развитием метастазов.
Это поднимает новый пласт проблем: мы не всегда имеем достаточно времени и навыков психолога, чтобы аргументированно убедить пациента оперироваться. Если лечащий врач рекомендует операцию, а пациент не доверяет ему, сомневается в диагнозе или охвачен страхом, то профессиональный психолог сможет найти правильные слова, грамотно мотивировать к лечению.
В целом внедрение и развитие психоонкологии в нашей стране очень важно. Каждому онкологическому учреждению нужна психологическая служба с четко организованной деятельностью, действующими протоколами диагностики и оказания психологической помощи. Подчеркну: соответствующие интервенции, такие как психологическое тестирование и первичная психологическая помощь, должны проводиться при поступлении больного в клинику или на этапе подготовки к операции. Лечащий врач тоже должен понимать, как много внимания требует конкретный пациент, есть ли у него когнитивные расстройства, нужно ли более тщательно объяснить все нюансы лечения, возможные риски. Не менее важна психологическая помощь в послеоперационном периоде, в период реабилитации и наблюдения. Ведь наша глобальная цель – не просто лечить пациента, но помочь ему вернуться к полноценной жизни.

Главный онкохирург Министерства здравоохранения Украины, заведующий научно-исследовательским отделением опухолей грудной железы и ее реконструктивной хирургии Национального института рака, доктор медицинских наук, профессор Иван Иванович Смоланка:
– Если говорить о проблеме в целом, важно понимать, что пациенты онкологического профиля – это особая категория больных, общение с которыми требует специальных знаний и навыков. Некоторые из них способны психологически адаптироваться к своему диагнозу и методам противоопухолевого лечения, а некоторые – нет, причем спрогнозировать этот процесс (как и воздействовать на него) без использования специфических методов психоонкологии крайне сложно. Кроме того, онкологические больные нередко страдают сопутствующими психическими заболеваниями, которые могут как предшествовать развитию рака, так и возникать во время лечения в связи с переживаниями по поводу диагноза или противоопухолевой терапией. В зарубежных госпиталях психологическая и физическая реабилитация онкологических пациентов входит в стандарты и протоколы лечения, причем оценка психологического состояния проводится каждому пациенту. Заметную роль в поддержке онкологических пациентов также играют социальные коллективы, пациентские и другие общественные организации.
Если говорить непосредственно о раке груд ной железы (РГЖ), то это заболевание само по себе поднимает дополнительный пласт проблем. В общественном сознании глубоко укоренилось восприятие женской груди как символа красоты и привлекательности. Сам факт заболевания, операционная травма этого органа или его полное удаление крайне болезненно воспринимаются не только самой пациенткой, но и ее близкими. Известны случаи, когда пациентки с подтвержденным диагнозом РГЖ длительно отказывались от лечения, боясь потерять семью и будучи уверенными, что операция уничтожит их привлекательность. Кроме того, медицинской общественностью разных стран активно обсуждаются случаи суицида среди онкологических больных, разрабатываются подходы к их профилактике.
Значительную роль в адаптации пациенток с РГЖ играет развитие органосохраняющей хирургии и реконструктивных вмешательств. Подход к ведению пациенток с РГЖ, практикующийся в зарубежных клиниках, предполагает, что каждый врач, будь то онкохирург, химиотерапевт или лучевой терапевт, информирует о возможностях реконструкции грудных желез и других способах улучшения качества жизни.
При выборе варианта хирургического лечения РГЖ и последующей реконструкции очень важно понимать, как женщина воспринимает себя, насколько честна с врачом, каковы ее планы на будущее, социальная и семейная ситуация. Безусловно, есть области, в которых необходима профессиональная помощь психолога или психиатра, но и сам лечащий врач должен ориентироваться во многих вопросах, выходящих за рамки сугубо онкологической практики. Кроме того, онкохирург должен уметь определить, в каких случаях необходимо направить пациентку к психологу и психиатру (которые, в свою очередь, должны быть в штате онкологического учреждения). Это очень важно.

Сопутствующее психическое расстройство может стать определяющим для выживания пациентки. Исследования показывают: почти у 30% онкологических больных проявляются симптомы тревоги, которая нередко связана с фобическим или паническим расстройством. Согласитесь, онкологу крайне сложно лечить пациентку, которая находится в панике.

Основная особенность психоонкологии – тесная интеграция психологической помощи в процесс комплексного ведения онкологического пациента, регламентированное взаимодействие между онкологом и специалистами психоонкологической службы в рутинной клинической практике. На заседании Совета Экспертов мы много говорили о конкретных мерах, которые должны быть приняты в ближайшее время для улучшения существующей ситуации. Все эти предложения были отражены в резолюции.

Заведующий отделением маммологии Киевского городского клинического онкологического центра Николай Федорович Аникусько:
– Онкологические заболевания и психологическое состояние человека связаны теснейшим образом. Помимо страха перед диагнозом, непростой процесс лечения затрагивает органы, тесно связанные с самооценкой человека (в особенности если речь идет об опухолях грудной железы или мочеполовой системы), и вызывает огромное количество переживаний. Неслучайно в развитых странах с каждым годом углубляется понимание роли психоонкологической службы в общем лечебном процессе. В течение многих лет Национальная онкологическая сеть США (NCCN) выпускает и обновляет рекомендации по ведению дистресс-синдрома у онкологических больных. Эти рекомендации признаны мировой общественностью одними из наиболее систематизированных и авторитетных, они содержат стандарты оценки дистресс-синдрома, психологические характеристики пациентов, стандарты их ведения и многое другое.
Яркой иллюстрацией актуальности психоонкологии, как и возможности влиять на выживаемость пациентов путем воздействия на их психическое состояние, являются результаты исследования, которое провела известная исследовательская группа из Эдинбургского университета (Шотландия). В это исследование были включены пациентки с РГЖ, имевшие идентичные характеристики опухолей и сходные другие параметры (такие как возраст, сопутствующие заболевания и т.д.), а также получавшие одинаковое стандартное лечение. Они были разделены на три группы: первую составляли женщины, занимающиеся умственным трудом и обладающие высоким коэффициентом интеллекта (IQ), вторую группу – женщины, занимающиеся низкоквалифицированным трудом, не связанным с интеллектуальными нагрузками, третью – женщины с врожденными либо приобретенными когнитивными расстройствами. То есть единственным существенным различием между сравниваемыми группами был уровень интеллекта участниц. При долгосрочном наблюдении оказалось, что результаты онкологического лечения между этими группами достоверно отличались. Наилучший эффект был достигнут у пациенток с наиболее низким IQ; у самых интеллектуальных пациенток отмечались наихудшие результаты. Авторы исследования пришли к выводу, что ухудшение результатов лечения при высоком показателе IQ объясняется интенсивностью мыслительных процессов и связанных с ними переживаний. Постоянный анализ пациенткой информации о заболевании и собственном состоянии, недоверие к врачам, рефлексия приводят к высокому уровню стресса. Из собственной практики отмечу, что пациентки, которые в процессе лечения психологически замыкаются, не принимают поддержку окружающих, проявляют недоверчивость, чаще всего терпят неудачу в борьбе с заболеванием.
Научно доказана тесная взаимосвязь между психическим состоянием и гормональным фоном, интенсивностью иммунных реакций и другими процессами в организме, значимыми для выздоровления; психосоматическая природа подтверждена приблизительно для 68% всех заболеваний, которые изучены к настоящему времени. Показательный пример подобной взаимосвязи – случаи, когда резкий стресс вызывает у женщин нарушение менструального цикла. Сохранились свидетельства, что такие нарушения были массовым явлением в начале Второй мировой войны.

Сегодня мы вынуждены двигаться от глубочайшего советского материализма и стигматизированной психиатрии к новому пониманию психики и духовности человека, его отношений с миром и самим собой. К сожалению, этот процесс происходит медленно, хотя он остро необходим. Психика скрывает в себе реальные ресурсы, способные помочь онкологическому больному на пути к выздоровлению. И эти ресурсы должны использоваться наряду со специфическим противоопухолевым лечением. 

У онкологических пациентов восприятие информации из окружающего мира (внешняя перцепция) нередко становится «краеугольным камнем» выздоровления, ведь оно тесно связано с перцепцией собственного тела и ощущением качества жизни в целом.
Не секрет, что многие психиатрические осложнения связаны с приемом противоопухолевых препаратов. В особенности это касается химио- и гормонотерапии (в частности, гормональных препаратов центрального действия). Эмоциональные нарушения, возникающие на фоне длительной терапии, широко распространены и существенно усложняют общение пациентки с окружающими. После прекращения приема препарата эмоциональное состояние нормализуется, но в период лечения это значимая точка приложения для усилий психолога.

Отдельный важный аспект психоонкологии касается профилактики и коррекции профессионального выгорания онкологов. По моему мнению, в тот или иной период в психологической помощи и поддержке нуждается каждый из нас. 

Профессия накладывает на специалиста определенный отпечаток, это очевидно и не должно игнорироваться. Психолог должен быть в штатном расписании любого многопрофильного госпиталя, а не только онкологических учреждений.
Если говорить об Украине, сегодня очень важно преподавание основ психоонкологии в рамках последипломного образования онкологов, а также внедрение в клиническую практику простого и эффективного алгоритма, позволяющего своевременно выявить у пациентов состояния, требующие помощи психолога или психиатра. Каждый онколог должен иметь общее представление о возможных психологических или психиатрических проблемах пациента и, направляя к психологу, уметь грамотно объяснить больному такую необходимость.
К сожалению, далеко не каждый практикующий врач способен оценить прикладную роль работы психолога. Тем важнее внимание к вопросам психоонкологии, появляющееся в нашей стране в последнее время. Подписание резолюции можно рассматривать как начало сложного, но значимого пути. Сегодня важна этапность, четкая организация и лечебного, и реабилитационного процесса. В итоге пациент должен выходить из лечебного учреждения с психологической установкой на здоровье, а не на болезнь или инвалидность. По моему глубокому убеждению, без психоонкологии обеспечить современное лечение невозможно, а качество жизни (если мы говорим об онкологических больных) зачастую важнее ее продолжительности. Мы должны осознать, сколько проблем в процессе лечения может быть создано из-за отсутствия времени у врача или неверно сказанного слова, сколько проблем может быть решено, если вовремя и профессионально поддержать пациента…

Остается рассчитывать, что за проведением Совета Экспертов и принятием резолюции последуют реальные действия, направленные на внедрение психоонкологии в нашей стране. Это предполагает системный подход, принципиально отличающийся от спорадической, точечной помощи штатного психолога или представителей волонтерских организаций, которая практикуется в украинских онкологических учреждениях.
Понятно, что проблем сегодня больше, чем возможностей для их решения, но важно понимать: достичь мировых стандартов оказания онкологической помощи невозможно, игнорируя психоонкологию. В некоторых случаях, пренебрегая инструментами, которые предлагает эта молодая наука, невозможно даже соблюсти права человека – как пациента, так и онколога.

Подготовила Катерина Котенко 

Резолюция 

Резолюция Совета Экспертов содержит конкретные предложения, реализация которых способна обеспечить первые шаги по внедрению психоонкологии в Украине. 

1. Создание междисциплинарной рабочей группы по разработке мероприятий для улучшения медико-психосоциальной поддержки пациентов, получающих химиотерапию.
В состав рабочей группы предлагается ввести специалистов в области онкологии, психиатрии, психологии/психотерапии, а также социальных работников и представителей ассоциаций онкологических пациентов.

2. Разработка системы информационных ресурсов для онкологов, посвященных социально-психологической помощи как действенному инструменту лечения онкологических больных. В частности:
• разработать учебно-методические материалы по психологическому сопровождению онкологических больных, включая разработку критериев выбора онкологом уровня оказания психологической помощи пациентам (информационная беседа, психологическое консультирование или консультация психиатра);
• предложить Госпитальную шкалу тревоги и депрессии (HADS) для комплексной экспресс-оценки тревожных и депрессивных расстройств (рекомендуется как приложение к унифицированному клиническому протоколу первичной, специализированной и высокоспециализированной медицинской помощи);
• обеспечить подготовку и проведение междисциплинарных мероприятий (круглых столов, конференций) по предоставлению помощи онкологическим пациентам;
• ввести адаптированный курс по психиатрии и психологии для онкологов-интернов, а также в рамках последипломного образования онкологов. Обучающий курс должен охватывать как психологическое и психиатрическое сопровождение онкологических больных, так и особенности психологической помощи медицинскому персоналу.

3. Разработка системы оказания психологической помощи больным, получающим химиотерапию, а также членам их семей:
• принять меры по разработке и внедрению учебно-методических материалов, которые должны включать общую информацию о химиотерапии, средствах профилактики и лечения побочных эффектов, а также психологические аспекты поддержки пациентов;
• обеспечить запуск горячей телефонной линии психологической помощи онкологическим больным, а также членам их семей;
• способствовать развитию интернет-ресурсов, где онкологические больные и члены их семей могут получить квалифицированные советы и найти контакты специалистов.

4. Обеспечение консультативной помощи психиатра, медицинского или практического психолога и социального работника в медицинских учреждениях онкологического профиля.

5. Активное привлечение общественных организаций к мероприятиям по поддержке и информированию онкологических больных, получающих химиотерапию, а также их родственников.