Стресс и его роль в формировании дисгормональных нарушений репродуктивного здоровья

Репродуктивное здоровье предполагает гармоничность и сбалансированность полового, физического, психосексуального и психосоциального развития, соматического и психического благополучия, а не только отсутствие болезней [1]. Женская репродуктивная система, являясь наиболее трансформирующимся биологическим объектом, тонко реагирует на неблагоприятные внешние и внутренние факторы появлением новых адаптационных реакций, приобретающих при определенных условиях свойства патологического процесса [2].
Усиление агрессивности среды обитания человека, необходимость приспособления к повышенным интеллектуальным и психологическим нагрузкам, гиподинамия, ухудшение экологической обстановки и связанная с этим интоксикация и аллергизация на первый план выводят проблему нейроэндокринных нарушений в патогенезе заболеваний репродуктивной системы. При этом наиболее частой причиной гипоталамической дисфункции считается именно психоэмоциональный стресс [3].
Описанный Г. Селье как «адаптационно-трофический синдром организма» стресс имеет сложную природу и сложный генез. Если оптимальная адаптация к чрезвычайным действиям среды достигается через физиологический стресс, обеспечивающий необходимую меру привыкания, то тяжелый и длительный патологический стресс не может считаться адаптивным механизмом. Более того, такой стресс срывает существующие в организме механизмы приспособления, являясь дезадаптивным и патологическим, по существу представляет собой дисрегуляционную болезнь [4]. Условием возникновения патологического стресса является преодоление стресс-лимитирующих систем, однако при наличии внутреннего напряжения гомеостаза даже адекватный раздражитель может привести к срыву адаптации.
Дезадаптоз – обратимое функциональное состояние, результат взаимодействия стресс-фактора и стресс-лимитирующей системы, возможным последствием которого может быть приспособление к новым условиям и восстановление здоровья или развитие болезни (рис.) [6].
В современной науке и практике закрепилось размежевание понятий «физический стресс» и «психологический стресс», введенных известным исследователем стресса Р. Лазарусом. Однако это разделение весьма условно, так как эмоции составляют неотъемлемую часть приспособительных реакций и связаны с целым комплексом двигательных, вегетативных и эндокринных компонентов. Кроме этого, эмоциональные факторы не только служат частыми стрессорами, но и опосредуют действие большинства физических факторов. При этом сила эмоциональной реакции обратно пропорциональна возможности высших мозговых центров обеспечить адекватную реакцию на конкретную ситуацию.
Морфологическим субстратом образования и проявления эмоций является лимбическая система, в которую входят древняя кора, старая кора переднего мозга, подкорковые ядра, переднее таламическое ядро. Наиболее выражены мощные связи лимбической системы и гипоталамуса, через который при проявлении эмоций подключаются вегетативная нервная система и гормональные механизмы. При психоэмоциональном стрессе нисходящие гипоталамические влияния не ограничиваются лишь одним из отделов вегетативной нервной системы. Через вегетативную нервную систему и гормоны стресса в проявления эмоций вовлекаются внутренние органы, функции которых меняются, изменяется также и метаболизм [4, 5].
Воздействие раздражителей даже невысокой интенсивности у людей с исходным высоким уровнем тревожности способно настолько резко повышать активность симпатоадреналовой и гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковой систем, что само по себе может стать причиной развития различной психосоматической патологии – дистоний, неврозов. Кроме того, психоэмоциональный стресс приводит к более глубоким, по сравнению с физическим, функциональным нарушениям.
В эксперименте, проведенном физиологами Университета Огайо, подопытные белые мыши были разделены на две группы. Особи из первой группы подвергались «социальным стрессам»: в течение месяца каждая такая мышь ежедневно проводила 2 ч в одной клетке с более агрессивной. Животные второй группы по 16 ч в сутки находились в замкнутых клетках без воды и еды, переживая «физические стрессы». После дополнительного воздействия бактериальных токсинов мыши, пережившие «социальные стрессы», погибали приблизительно в два раза чаще, чем их собратья, страдавшие физически [5].

Гендерные особенности стресса
При анализе структуры заболеваемости отмечено, что мужчины реже имеют расстройства адаптации, однако частота острых сосудистых катастроф и внезапной смерти у них на порядок выше, чем у женщин. По мнению ряда авторов, женские особи обладают более высокими адаптационными возможностями, а особенности гормонального гомеостаза и их реализация через цикличность процессов, присущих женскому организму, имеют тренировочное значение для формирования оптимального антистрессорного ответа [5, 6].
В экспериментах с животными разные исследователи выявляли большую выраженность стрессорной реакции у женских особей за счет моделирующего действия половых гормонов на выработку глюкокортикоидов. На основании опытов с кастрацией было определено, что эстрадиол оказывает стимулирующее влияние, а андрогены, наоборот, ослабляют реакцию надпочечников на стрессорное воздействие. Так, в эксперименте при многократном воздействии стрессоров реактивность самцов крыс снижалась, у самок же сохранялась на стабильном уровне. Введение самкам крыс аналога андрогена – ретаболила – уравновешивало динамику стрессовой реактивности у животных обоих полов. Кроме этого, у женских особей выявлена более низкая эффективность отрицательной обратной связи со стороны глюкокортикоидов [12].
С ослаблением под влиянием эстрадиола тормозящего действия кортикостерона на выделение адренокортикотропного гормона также может быть связано более интенсивное его выделение у самок в процессе стресса, т. е. более выраженный стрессорный ответ. Однако большая выраженность стресс-реакции при затяжном стрессе быстрее приводит к истощению адаптационных резервов и срыву адаптации. Тем более, что в определенные периоды менструального цикла женский организм более восприимчив к повреждающему влиянию стресса. Среди пациентов со стресс-индуцированными заболеваниями, количество которых в настоящее время составляет более 100 нозологий, 3/4 составляют женщины [1, 11, 12].

Стресс – причина десинхроноза
В результате длительного психоэмоционального напряжения возникает рассогласованность биологических ритмов, или десинхроноз. Причем десинхроноз предполагает не только нарушение слаженности процессов внутри организма, но и несоответствие внутренних ритмов ритмам внешней среды [7].
Наиболее распространенной моделью внутренней организации биоритмов является модель автономных генераторов ритма, которые могут объединяться в иерархическую систему, причем какой-либо определенный генератор имеет ведущее значение. Он может быть связан с внешней средой, благодаря чему возможна модуляция внутренних ритмов за счет внешних [8]. В репродуктивной системе женщины роль такого модулятора выполняет гипоталамус.
Гипоталамус – место преобразования нервного импульса в специфический гормональный сигнал, носителем которого являются рилизинг-факторы (либерины). В настоящее время общепринята модель, предложенная E. Knobil и соавт. (1980), согласно которой гипоталамус воспроизводит сигналы для выделения гонадотропин-рилизинг гормона (ГнРГ) с генетически запрограммированной частотой приблизительно 1 импульс в час, отсюда и название ритма – цирхоральный (circhoral – вокруг часа) [2, 9, 11].
Доказано, что цирхоральная секреция ГнРГ играет инициирующую роль в реализации функции гипоталамо-гипофизарно-яичниковой системы, контроль которой осуществляется стероидами яичников по механизму обратной связи и мозговыми нейротрансмиттерами, непосредственно участвующими в формировании стрессовых, адаптационных и иммунных реакций в организме.
Так, по данным литературы, у женщин с гипоталамо-гипофизарной недостаточностью и первичной аменореей, характеризующейся отсутствием собственного пульсирующего ритма секреции гонадолиберинов, фолликулостимулирующего (ФСГ) и лютеинизирующего гормона (ЛГ), введение синтетического либерина с интервалом 90 мин приводило к созреванию фолликулов, овуляции и восстановлению лютеиновой фазы цикла. Ускоренный ритм выделения ГнРГ с одновременным увеличением секреции ЛГ и снижением секреции ФСГ имеет место при синдроме поликистоза яичников, который протекает с хронической ановуляцией и гиперандрогенией. Наоборот, снижение ритма выработки ГнРГ отмечено при функциональной гипоталамической аменорее, характеризующейся низкими показателями гипофизарных гонадотропинов, ановуляцией и дефицитом эстрогенов [11].
В настоящее время наиболее частым патогенетическим фактором нарушения центральных механизмов регуляции и, как следствие, фазовой рассогласованности гормональной секреции в репродуктивной системе большинство авторов называют длительные отрицательные эмоции, психическое напряжение и дистресс. Кроме того, хронический стресс и сопутствующие ему вторичный иммунодефицит и расстройства адаптации значительно ухудшают прогноз гинекологических нейроэндокринных синдромов в связи с повышением риска развития гормонально-зависимой опухолевой патологии и метаболических нарушений [1, 2, 6, 9, 10].
Хроническое течение дисгормональной патологии репродуктивной системы, в патогенезе которой особое место отведено стрессу, недостаточная эффективность терапии, в т. ч. и гормональной, требуют разработки новых подходов к лечению и, что не менее актуально, реабилитации данной категории пациенток. Наряду с традиционной терапией, которая, к сожалению, не всегда способствует восстановлению репродуктивной функции и гормонального гомеостаза, целесообразно применение немедикаментозного лечения, направленного на активизацию стресс-лимитирующих систем и локальных нейроэндокринных модуляторов, реадаптацию и восстановление фазовой согласованности биоритмов организма.
На наш взгляд, заслуживает внимания комплексное патогенетически обоснованное применение природных и преформированных физических факторов как универсальных адаптогенов и действенных ресинхронизаторов в лечении и реабилитации пациенток со стресс-индуцированной патологией репродуктивной системы. Использование антистрессовых методик у данной категории пациенток позволит повысить эффективность лечения и будет способствовать максимально полному восстановлению репродуктивного здоровья и гармонизации жизни женщины.

Литература
1. Татарчук Т.Ф. Стресс и репродуктивная функция женщины // Междунар. эндокринол. журн. – № 3 (5). – 2006. – С. 2-9.
2. Серов В.Н., Прилепская В.Н., Овсянникова Т.В. Гинекологическая эндокринология. – М.: МЕДпресс-информ, 2006. – 520 с.
3. Зеленина Н.В., Долгов Г.В., Ильин А.Б. Нейроэндокринные нарушения менструального цикла // Акушерство и женские болезни. – 2002. – Вып.1. – С. 87-94.
4. Згуровский В.М., Никонов В.В. Стрессорная реакция. Взгляд на проблему // Врачеб. практика. – 2003. – № 5. – С. 4-8.
5. Крыжановский Г.Н. Дизрегуляционная патология. Патологическая физиология и экспериментальная терапия. – М.: Медицина, 2002. – № 3. – С. 2-19.
6. Стеблюк В.В., Бурлака О.В. Адаптивна медицина: концептуальні визначення та проблеми // Здоров’я України. – 2006 – № 13-14. – С. 122-123.
7. Фізичні методи в лікуванні та медичній реабілітації хворих та інвалідів / І.З. Самосюк, М.В. Чухраєв, С.Т. Зубкова та ін.; За ред. І.З. Самосюка. – К.: Здоров’я, 2004. – 624 с.
8. Татков О.Г. Хронобиологические аспекты адаптации: десинхронозы // Военно-мед. журн. – 2004. – № 6. – С. 49-52.
9. Гилятзудинов И.А., Гилятзудинова З.Ш. Нейроэндокринная патология в гинекологии и акушерстве: Руков. для врачей. – М.: МЕДпресс-информ, 2006. – 416 с.
10. Сапин М.Р. Никитюк Д.Б. Иммунная система, стресс и иммунодефицит. – М.: АПП «Джангар», 2000. – 184 с.
11. Marshall J.C. et al. Hypotalamic dysfunction. Mol. Cell Endocrinol. 2001; 183: 29-32.
12. Chrousos M.D., David J. Torpy, Philip W.Gold. Interaction between the Hypothalamic-Pituitary – Adrenal Axis and the Famale Reproductive System. An. Intern. Med. 1998; 129 (3): 229-240.